Как редактура портит научные статьи.

Здесь разобраны два типа редактур моих статей. Одна сделана А.Г.Булахом, другая – Ю.Л.Войтеховским. Первая из них – нормальная, а вторая превратила мою статью в неудобочитаемое месиво.

Общее вступление

В журнале «Записки РМО» были напечатаны две мои статьи и сопоставление редактур их обеих замечательно высвечивает два разных подхода к редактированию. Выявление и сравнение их и есть тема данной работы.

Итак, анализу подлежат редактуры двух статей:
1. Статья о понятии «минерал» – 2016 г., №4, редактор А.Г.Булах;
2. Статья о принципе Кюри (первая из написанных мною работ на эту тему) – 2018г., №6, редактор Ю.Л.Войтеховский.  А здесь ее же см. Принцип Кюри – его аспекты в приложении к геологии, и именно в изначальном авторском варианте. а не в после-редакторском

Часть 1.
О редактуре А.Г.Булаха

1.1. Первый контакт.

Всего лишь через полтора месяца после отсылки первой из указанных статей я получаю следующее письмо:

Многоуважаемый Борис Самуилович!
Сегодня на редколлегии я дам положительный отзыв на Вашу статью.
Мне кажется, что Вы своей же фразой в Вашей рукописи на с. 1 2 “….к ней не добавляют” сами заставляете читателей относиться осторожно к Вашей статье, т. к. авторитет КНМ для всех читателей грандиозен, а Вы его перечёркиваете своей фразой.
Чтоб Вам было бы легче искать, прилагаю публикацию об истории КНМ.
Всего доброго, Булах

Первым же делом тут стоит подчеркнуть последовательность этого текста: сначала – о принятии статьи (без выставления каких-либо условий), и только затем некоторое несогласие с одним высказыванием в ней. Вот достойная редакторская позиция – статью к публикации представлю независимо ни от чего. А некий подмеченный недостаток идет уже после, и не соотносится с решением представить статью к публикации.

Целиком то высказывание в статье, вызвавшее негатив у редактора, таково (оно из вступления в статье):

«Ниже проанализировано более трех десятков формулировок этого понятия разных исследователей периода 1900 – 1980 гг. Эту выборку можно считать достаточно представительной, более поздние года чего-то принципиально нового к ней не добавляют.»

Булах и процитировал концовку этой выдержки. Конечно же, здесь имелись в виду работы, посвященные только общему определению понятия – что такое минерал. А упомянутая Булахом КНМ относится к чистой конкретике – это установление критериев для выделения новых минералов. Ее я, естественно, и не думал задевать, потому отписал Булаху так (привожу выдержку из письма):
«…. мне казалось, что в статье речь о другом. Но если ошибаюсь и фраза выпирает углом, то согласен на ее редакционное удаление..»

В конечном итоге, к обоюдному удовлетворению, та фраза осталось, но к ней в скобках добавлено, что она не имеет в виду эту самую КНМ, вот и все.

1.2. Конкретно о редактуре.

Далее Булах прислал мне на согласование свои редакционные замечания, в количестве 30-ти правок. 25 из них не нарушали идею и строй моей статьи, и я их принял. Три из них, более многословные, чем предыдущие 25, заметно выбивались из моего стиля, хоть и не противоречили самой статье. То есть, я в таком стиле не говорю, не пишу. Поняв, почему редактор захотел тут изменения, я сделал по ним некие компромиссные варианты (как бы и нашим, и вашим), и он с ними согласился.

Остались две правки, которые я принять не мог в принципе. Одна из них была выражением А.В.Шубникова, о котором там и шла речь, посему менять его было нельзя. После такого моего пояснения Булах снял свое возражение.

И, наконец, последняя неувязка касалась транскрибирования фамилии французского минералога – Гаю или Гаюи. Ныне (и уже давно) в ходу последний вариант – из четырех букв, но первая книга на русском языке о его взглядах, появившаяся еще в позапрошлом веке, содержала в своем названии эту фамилию, прописанную в три буквы, и она приводилась у меня в библиографии. А Булах переправил в ней ту фамилию на ныне ходовое ее написание.

Я же считаю, что в библиографии следует указывать точные названия, но Булах, в ответ на мое возражение, предложил эту точность отразить как-то в сноске, а в самом библиографическом списке проставить все-таки так, как принято сейчас.

Я понял его опасение, что читатель примет это «Гаю» за опечатку, журнал не красящую – и опасение, действительно имеющее под собой основание. Тем не менее, я не считал правильным корректировать исходные фактические данные, и потому решил эту проблему методом Александра Македонского [1] :

 «Уважаемый Андрей Глебович!
Пересылаю сейчас секретарю окончательный вариант статьи по определению понятия «минерал». И чтоб больше не заморачиваться с проблемой «Гаю», не придумывать какие-то объяснения такому написанию, взял на себя разрубание этого узла – убрал полностью ссылку на Щеглова-1824. Так что, ставим на этом точку.
С уважением Б.С.Левин.»

То есть, я пожертвовал одной строчкой из собранных десятка-полутора древних работ. Статья от этого не обрушилась, а опасения редактора были сняты.

1.3. Резюме по части 1.

Из всего изложенного следует – подход к редактированию Андрея Глебовича Булаха полагаю образцовым.

Часть 2.
О редактуре Ю.Л.Войтеховского

2.1. Введение в часть 2.

Во второй статье количество редакторских правок исчислить сложно, ну а если оценить на глазок, то счет их пойдет даже не на сотни, а больше. Булах-то прислал мне свои предлагаемые правки в виде конкретного списка, а здесь я получил только гранки уже готовые к печати, и с массовыми исправлениями моего текста – чуть ли не в каждой строке. Понятно, что здесь уже и речи не было о хоть каком-либо конкретном обсуждении.

Я прослал секретарю редколлегии мои возражения лишь по паре-тройке (или чуть более) наиболее бросившихся в глаза правок, прямо искажавших мой текст, и плюс к ним одно совершенно категорическое неприятие мною того, что редактор выбросил абзац, содержащий два важных определения, без которых дальнейший текст просто переставал быть понятным.

Это мое самоограничение было от понимания, что заводиться с претензиями по массе других правок попросту бессмысленно – чем больше их будет, тем больше шансов, что все скопом улетит в корзину. И в конечном итоге моя оценка ситуации получила подтверждение: исправлено в напечатанной статье оказалось только одно – именно то, что я потребовал в обязательном порядке (и был настроен вообще снять статью с публикации при его игнорировании). Короче говоря, были вставлены обратно те важные определения. Остальные несколько возражений оставлены без внимания, хотя секретарь в ответном мне письме как бы обещал исправление всего, на что я указал.

Теперь перейдем к конкретике – посмотрим, что сделал редактор в некоторых отдельных местах. Только в некоторых, потому как разбор всего его редакторского «творчества» в рамки статьи не впишется – для этого пришлось бы писать книгу.

2.2. О заголовке статьи.

Начнем прямо с названия статьи. Уже и на нем редактор решил сэкономить. Вопрос только в том, что было сэкономлено? ибо при обоих вариантах название занимает одну единственную строчку.

Исходное мое название статьи – «Принцип Кюри – его конкретные аспекты в приложении к геологии» редактор ужал до фразы «Приложения принципа Кюри в геологии». И сходу превратил полновесную характеристику главной идеи статьи в абсурд по смыслу, в пустышку по содержанию, да и вообще в грамматический нонсенс.

В моем заголовке три основных понятия определяют суть статьи: 1. геология, 2. принцип Кюри, 3. конкретные аспекты такового. Этот порядок перечисления идет от общего к частному, но он не означает какого-то ранжирования этих трех положений. В заголовке они все важны, и суть статьи отражается именно их совокупностью.

В более развернутой форме фраза заголовка могла бы выглядеть так: «Принцип Кюри при его приложении (применении) к решению геологических задач раскрывается в виде двух его конкретных аспектов». Исходный заголовок является определенным сокращением этой мысли, что нормально-грамотный читатель может понять без особого напряга. Итак, в авторском варианте заголовка статьи был полный порядок и со смыслом, и с русской грамматикой.

Теперь переходим к редакторскому варианту, ныне блистающему со страниц академического журнала – «Приложения принципа Кюри в геологии». Первое, что бросается в глаза, это исчезнувшие из заголовка те самые «два аспекта». Оказывается, редактор считает себя лучше разбирающимся в сути и смысле статьи, в том, что надо выносить в заголовок, а что является лишним – лучше, чем сам автор…

Ну ладно, хозяин – барин, приходится смириться с его самонадеянной самоуверенностью. Поблагодарим, что хоть «геология» и «принцип Кюри» остались на месте, что последний не заменен, например, на возлюбленный им «принцип диссимметрии» [2]… Смирились… Но идем дальше, и тогда замечаем нечто интересное уже по грамматике. Уровень ее понимания редактор продемонстрировал заменой союза «к» на «в», тогда как по русской грамматике при прикладывании чего-то к чему-то проходит именно союз «к»: спортивное приложение к воскресной газете, бесплатное приложение к дорогой покупке и т.д. Дальше – больше, авторское «приложение» (принципа Кюри) вдруг перескочило во множественное число. Но тогда грамматически необходима и множественность мест прикладывания, например так: «ПриложениЯ принципа Кюри к разнЫМ наукАМ». Но здесь-то одна единственная геология, и налицо явное несогласование существительных по их числам.

Итак, безграмотная рука редактора выдала уже два грамматических нонсенса и прямо в академический журнал. Да вот читатель-то припишет их мне, как автору.

Ну и под завязку – о смысловой нагрузке. Редакторские грамматические изыски привели просто к полной утрате смысла заголовка. Теперь тут не принцип Кюри прикладывается к геологии (т.е. к решению геологических задач), а какие-то его собственные (и непонятные) приложения как-то вдруг проросли внутри науки геологии.

Резюме этого небольшого раздела: редактор, почему-то, считает себя умнее автора статьи, грамотнее его и лучше разбирающимся в предмете статьи. Оттого и лепит дурь, безнадежно похабя изначальный авторский замысел.

2.3. Резина или губка?

Сначала тут – о чем пойдет речь. Статья начинается с постановки некоего модельного опыта. Для него строится (мысленно) модель кристаллической решетки, узлы которой представлены шариками из железа, пластмассы и губчатой резины. И затем на эту конструкцию воздействуют три последовательно сменяющихся потока: 1. подкисленной водой, от которой меняется (ржавеет) только железо, 2. горячим воздухом, оплавляющим только пластик, и 3. пылевым надувом, изменяющим только губчато-резиновые узлы, т.к. только в их поры пыль и набьется.

Так было в авторском изложении, а редактор взял и повсеместно урезал прилагательное «губчатая», оставив от двух-словного выражения только одно слово «резина» (или «резиновые»). Тоже ведь знатная экономия – как и с заголовком, не так ли? Вот теперь читатель и не сможет понять – зачем это надо обдувать пылью? Что при этом происходит, что меняется? Ведь пыль так же обтечет гладкую резину, как и пластмассу, как и железо. Так и превращается научная статья в какую-то чушь, всего лишь одним мановением редакторского пальца на клавиатуре. Спрашивается, что тут имеет место быть – глупость редакторская? или намеренная подлость, подспудное желание испакостить статью, выставить автора каким-то дурачком в глазах читателя?

Если б мне вдруг было сообщено, что по каким-то там причинам надо сократить текст на 3 слова, и у меня в статье 3 раза встречается «губчатая резина», то я везде заменил бы ее на одно слово, но никак не «резина», а «губка». Вот тут тогда были бы и волки сыты, и овцы целы – и сокращено, и для статьи урон не столь уж велик.[3] Но где там… Войтеховский – не Булах…

Небольшое дополнение: необходимость возвращения обратно словосочетания «губчатая резина» вместо простой резины была указана мной вместе с требованием восстановить в тексте необходимые определения принципов. Но куда там – в напечатанном виде резина так и осталась сплошной, не губчатой.

Ладно, поедем дальше, не забыв еще раз поблагодарить редактора, что хоть железо и пластик оставил в покое – не заменил их, соответственно, на медь и вар. Ведь сколько буковок бы мог на этом сэкономить! Ну а то, что медь не будет ржаветь, а вар просто растопится и утечет весь куда-то вниз, так это разве кому-то важно?

2.4. Выброшенный текст.

Здесь будет конкретизирован эпизод с моим совершенно категорическим требованием восстановления необходимых определений. Они таки были восстановлены, но вся эта история очень симптоматична и просто просится выставить ее сюда.

Первый же из сущностных разделов статьи начинался у меня так:

«Согласно изложенному выше, имеем две исходные позиции: (а) принцип Кюри о неизбежности формирования симметрии следствия (результата процесса) по образу симметрии причины (самого процесса), и (б) положение Ш-Ш, что система, т.е. любой материальный объект, по разным признакам может характеризоваться различной симметрией. Их объединение приводит к непосредственному выводу: симметрия каждого из признаков конкретного объекта коррелируется с симметрией процесса, на него повлиявшего.»

В присланных мне гранках напрочь отсутствовало все, выделенное здесь голубым цветом, а начинался раздел таким образом: «Объединение двух принципов приводит к непосредственному выводу…», ну и далее по тексту.

О каких таких двух принципах может тогда идти речь в этом разделе?, да и далее тоже… Ведь в предшествовавших разделах нигде нет их формулировок – есть только последовательные логические ступени их вывода ну и, скажем так, некий абрис их описания. И только здесь приводятся их конкретные формулировки – как итог предыдущих рассуждений и построений [4]. Вот они и оказались выброшены шкодливой рукой редактора.

Ну, ладно, в силу моего категорического неприятия такого редакторского самоуправства те строки были возвращены на место… Но сия история на этом не кончается.

Через полгода обнаруживается уже опубликованная в ЗРМО (№3, 2019) статья Ю.Л.Войтеховского, с разделом в ней, посвященным раздалбливанию моей статьи. И он, этот раздел в его статье, начинается так: «Б. С. Левин (2018) рассматривает не только принцип Кюри, но и принцип Шубникова-Шафрановского, понимая под таковым «возможности сосуществования в системе разносимметрийных признаков» (с. 136). Но в такой формулировке принципа еще нет, недостает хотя бы вербальной формулы, связывающей две части суждения каким-либо логическим квантором».

Закавыченную им отсылочку к данному принципу Войтеховский выудил из аннотации, где она, естественно, и не покушалась на полную («вербальную!») формулировку. А в самой статье, оказывается, по его мнению, такой формулировки и не достает. Вот так – сам выбросил (и не просек, что секретарь был вынужден вставить ее обратно), и сам же замахнулся на критику по ее, якобы, отсутствию !!! Вот такое совмещение ежа и ужа – редактуры с критиканством, где первое подтасовывает материал для второго! Интересно – возможно ли такое где-нибудь еще, кроме как в Записках РМО???

2.5. Пример редактуры целого раздела (заключения к статье).

Тут, в виде приложения привожу полностью заключительный раздел разбираемой статьи с указанием размаха редакторской руки. Ниже, после него вернемся снова к последовательному вскрытию редакторского пакостничества.

Размах редакторской руки просто впечатляет – сходу видна его любовь к телеграфному стилю., Вот только почему-то к таковому именно в чужих текстах, а в своих публикациях он, таки, позволяет себе пространные рассуждения ни о чем (см. Как Войтеховский садился в лужи …. Серия 2). Мое же авторское убеждение таково, что телеграфичность допустима в обсуждениях достаточно известных вещей, но тексты, претендующие на принципиальную новизну, требуют детализации и внимания даже к частностям и мелочам, да еще также и повторения некоторых важных мест. Иначе они рискуют остаться не понятыми.

Уже простое понижение возможности понимания текста есть мало приятная вещь, но тут дело еще хуже. В данной статье редакторская телеграфичность основательно подпортила даже не просто текст, а сам смысл статьи, вплоть до диаметрального искажения авторской позиции. Покажу это только на одном примере из уже приведенного выше раздела «Заключение» (см. Приложение). Оно открывалось таким авторским текстом (подчеркнуты места, обсуждаемые далее):

И сейчас именно в таком виде этот текст фигурирует тут в блоге (см. Принцип Кюри – его аспекты в приложении к геологии)

А на страницы журнала редактор выставил его в таком обкорнанном виде:

Совмещенный принцип Кюри-Шубникова-Шафрановского не имеет исключений во всем объеме геологических наук и является реальным инструментом для решения различных генетических задач.

Ну и теперь сравниваем, опираясь на подчеркнутые места, прямо фиксирующие смысловое различие этих двух вариантов. Исходный текст статьи заявлял следующее:

1. Разрабатываемый принцип выводится из приведенных ситуаций (по разобранным примерам ), и на их основании можно ожидать (похоже, что…), что он проявляется повсеместно – без исключений.
2. Если ожидания пункта 1 подтвердятся, то тогда (… соответственно ему), этот принцип может стать реальным инструментом… и т.д.

Итак, заявлено, что принцип станет действительным инструментарием тогда, когда будет подтвержден дальнейшими исследованиями. Иначе говоря, по сути, предлагается подтвердить или опровергнуть данный принцип какими-то новыми примерами и тогда окончательно решится – станет ли он реальным инструментарием или нет.

А в редакторском варианте это все просто порушено – данный принцип УЖЕ реальный инструмент (является реальным инструментом), прямо даже в момент написания статьи. и не беда, что про это еще вообще никто и не слыхивал. Редактор выставляет автора перед читателями в позе оракула, изрыгающего абсолютные истины без каких-то обоснований – связка «соответственно», четко указывающая, на чем основывается выдвигаемое представление, попросту выброшена. Тем самым читатель подталкивается к мысли, что все это – есть голословное утверждение, поданное автором с этаким апломбом. Так кто дал право редактору искажать авторские мысли? подтесывать автора под свой редакторский менталитет всезнайки и глашатая истин в последней инстанции?

Вопрос этот, конечно, риторический – ответа на него ждать неоткуда, но подспудный смысл таких действий редактора в конечном итоге высветился после публикации им же статьи, с попыткой раздавить мой подход на корню (ЗРМО, № 3, 2019, а здесь см. Разные подходы к принципу Кюри и разные методы ведения споров) Понятно, что в читательских глазах раздавливание голословных заявлений выглядит как-то правомерней, чем таковое же, но в отношении выводов обоснованных и предлагающих совместно поразмышлять.

Этим разбором данного куска текста здесь и ограничусь, Разбирать подряд все редакторские извращения моей работы и надоедливо, и глупо. Такого безобразия полным-полно по всей статье. Я сам, перечитывая ее журнальное преобразование, подчас не могу понять смысла того или иного места. Жалко читателя, да и своих трудов тоже, потраченных задарма из-за шкодливой редакторской руки.

2.6. Немного назад во времени.

С охарактеризованной здесь манерой войтеховского редактирования я сталкивался уже ранее – когда он охотно брал в публикацию мои статьи в подведомственных ему изданиях Геологического института в Апатитах, во времена его там директорства. Подчеркиваю – тогда брал охотно, даже просто зазывал меня присылать побольше. То есть, никаким давлением и растаптыванием тогда и не пахло, но вот редактура оказалась такой же массированной и, соответственно, искажающей, хотя и без элементов подлости, явно выпирающих здесь.

Тогда, в 2015 году, после того как увидел, во что превратил Войтеховский мои статьи, я просто определил для себя, что больше у него публиковаться не буду. Но вот, надо же, снова подпал под его руку, да не в Апатитах, а в «Записках РМО», и уже на совершенно другом уровне личных отношений – открыто враждебных к моим идеям по принципу Кюри. Так и еще раз спрашивается – насколько этически совместимы явное неприятие идеи и редактура статьи, развивающей эту идею ???

2.7  Резюме по части 2.

Я обвиняю редактора Войтеховского Ю.Л. в злонамеренном и целенаправленном искажении моей статьи. Безусловная намеренность искажений явно проявлена, например, в разобранных выше пунктах, но и не только в них. Привожу выборочно выжимки из вышесказанного – для концентрации внимания на них.

1. Урезание заголовка статьи ничего не экономило, и зачем оно понадобилось редактору – про то остается только догадываться. И если получившуюся при этом безграмотность и утрату смысла заголовка еще можно посчитать просто некими такими проф.недостатками самого редактора, то выбрасывание из заголовка ключевого слова, главного ноу-хау статьи, есть ни что иное как злонамеренная его порча, с единственной целью – испортить статью и тем напакостить автору.

2. Не менее злонамеренным является обкарнывание выражения «пористая резина» до просто «резина», в результате чего смысл одного из эпизодов модельного опыта был напрочь уничтожен. И опять возникает вопрос: кто дал редактору такое право – переиначивать авторскую терминологию?

3. Сходных злонамерений можно указать еще множество, но вот венцом их всех, конечно же, является удаление абзаца с совершенно необходимыми определениями, без которых читатель уже не осмыслил бы статью в принципе. Да, эту редакторскую пакость удалось пресечь – в последний момент вернуть выброшенное им на нужное место. Причем, он сам про это не ведал, и выдал себя с головой, когда в своей печатной попытке смешать мою статью с грязью, выставил ей в негатив отсутствие тех определений, не зная по факту, что они таки уже впечатаны там, где и должны быть. Причем, не постеснялся эту свою гнусность сдублировать – опубликовал ее дважды: в ЗРМО (№ 3, 2019) и еще до них в Ферсмановской сессии – 2019.

Ну а далее оказалось, что все, освещенные тут, войтеховские посягательства на идею развития принципа Кюри – это еще только цветочки. Ягодки вызрели немного позднее, когда посыпались отказы в публикации моих следующих материалов, причем, с абсолютно нелегитимными обоснованиями, колеблющимися от бессмысленности до полной лживости. И действовал тут тот же самый Ю.Л.Войтеховский, он же зам. президента РМО, он же нынешний профессор СПГУ. Ну и все это при попустительстве, а то и полной поддержке его деяний президентом РМО и главредом ЗРМО Ю.Б.Мариным. Вот таков фасад нынешней российской науки? Каковы же тогда ее тыловые, рядовые части?

На этом тут ставлю точку, а про выше упомянутые «ягодки» см. здесь:

Мораль и этика в РМО , К истории статьи-2 , Судьба трех тезисов

Заключение,

В заключение только пара строк: есть Редакторы с большой буквы – см. часть 1. этой статьи. А есть поганки, все усилия которых – испоганить материал, поступающий в публикацию. И не гнушающиеся при этом абсолютно любыми недостойными средствами, благо руководство им во всем споспешествует, и даже фиксирует своей подписью их лживые домыслы (см. концовку статьи Российский антисемитизм на марше.).

=======================================

[1] Знаменитому завоевателю в какой-то из покоренных им восточных стран, предложили развязать особо хитро завязанный узел, очевидно, с целью самоутверждения, демонстрации своего интеллектуального превосходства. Александр решил эту задачку по-солдатски – одним взмахом меча.

[3] Я не использовал изначально слово «губка» просто потому, что оно имеет два разных значения; губка (с порами), которой моются, и губка – тип морских организмов. Выражение же «губчатая резина» – однозначно и потому для статьи точнее.